Page 9 - molodoj_lug_11

счастливых временах, когда мои родители, ещё такие молодые и счастливые, осваивали
полученный дачный участок, а я часами напролёт барахтался в котловане, вырытом под
будущий домик. Земля была вокруг меня и на мне, и даже у меня во рту. Я чувствовал
её вкус, осознавал всю её прекрасную силу, дарующую тёплую жизнеутверждающую
волю к жизни. Мне было ужасно обидно от мысли, что вполне возможно, я больше
никогда не смогу вот так нырнуть в объятья степного моря и чувствовать на губах это
счастье – соль земли. Как только перестали работать миномёты, я постепенно стал
приходить в себя. Собрав все оставшиеся силы, начал методично продвигаться к
грунтовой дороге, находившейся метрах в пятнадцати позади. Место там было скверное
– перед дорогой была проплешина длиной в несколько метров – абсолютно лысая и
каменистая. А сразу за дорогой был пригорок – также лишённый растительности.
Преодолеть этот участок, при этом не став мишенью для снайпера, казалась
невозможным. Я пропахивал густую траву как культиватор. На голом участке,
лишённый прикрытия растительности, я как черепаха работал ластами и тянул свою
окаянную рельсу и боекомплект – бросить оружие и боекомплект я считал ниже своего
достоинства. Каким-то чудом я целым перелез через проклятый холмик и, задыхаясь,
некоторое время лежал в ложбинке, уткнувшись в противную, пахнущую болотом
траву. Затем я пополз дальше по неглубокой траншее, вероятно, служившей когда-то
для орошения. Там меня догнал мой заряжающий – молодец, сохранил мой автомат. Мы
с ним вяло переговаривались, отдыхая, когда слева, за дорогой, среди маслин выбежали
бойцы второго отделения, которых прислали нам на подмогу. Отряд морских свинок
самоубийц – иначе этих парней не назвать, хотя порыв их был прекрасен и благороден.
Кто-то позвонил Святому, и они, особо не разобравшись в обстоятельствах, ринулись
выручать нас. Вот только они ничего не знали о том, что их ждёт. Вооружённые
стрелковым оружием, они кавалерийским наскоком ринулись на верную смерть.
Правда, как только по ним начали работать миномёты, ребята всё поняли, попадали в
траву и уползли к деревьям. Помню, я видел из своего убежища их вначале весёлые, а
потом озадаченные и помрачневшие лица. В канаве ползти было ещё тяжелее. Земля
была влажная, а трава густая. К тому же, повсюду лежали крупные булыжники, битые
бутылки и всякий мусор. Я отчаянно дёргал противотанковое ружьё, но оно совсем
запуталось в траве и не поддавалось. Дальше так двигаться было нельзя. Я убедился,
что рядом с нами никого нет, и сказал заряжающему, что нам надо рискнуть и
перебраться через дорогу, которая была уже совсем рядом. Я освободил ружьё, мы
приготовились, сосчитали до трёх и ринулись под деревья у кладбищенской ограды.
Моему товарищу это удалось достаточно просто. А я, нагруженный оружием и
боеприпасами (в общей сложности мой скарб весил около 40 килограммов), в любую
минуту ожидая пули или осколка, проплясал несколько нелепых антраша и рухнул в
зелёнку. Потом мы долго и осторожно выбирались в сторону гаражей. Уже находясь
рядом с ними, мы снова были вынуждены упасть – откуда-то сбоку пришли мины.
Видимо, стреляли с другой точки, пытаясь достать наш транспорт, спрятанный в
гаражах. Тем не менее, мы выбрались и благополучно добрались до безопасного места,
где в нетерпении приплясывал Святой. Вскоре там собрались все наши бойцы. Самое
смешное, что никто из нас не получил серьёзных ранений. Меня, Стикса и кого-то ещё
контузило; несколько человек получили мелкие осколки в мягкие ткани. Неожиданно я
уже сидел возле «газели» и, давясь от спазмов, вливал в выжженную глотку холодную
газировку.